Послесловие.
«Уважаемый автор!
Хотелось бы высказать не то что несколько замечаний, а, скорее, соображений, по поводу написанного Вами.
От себя лично хочу поблагодарить, что Вы, так сказать, вписали наши имена и судьбы в вечность. Ведь, как известно, что написано пером, не вырубишь топором. Но, как раз, в связи с этим обстоятельством, есть и некоторые сожаления.
Во-первых, я бы советовал Вам немного подредактировать ваше жизнеописание нашей жизни (простите за тавтологию). Это касается мест, где Вы описываете наше безудержное пьянство. И, хотя в описываемых ситуациях вранья нет, смею предположить, что в таком виде Вашу повесть вряд ли выпустят в печать. Может быть, стоит немного недоговаривать?
Во-вторых, не могу сказать за других, но я у Вас получился несколько и однобоким, и утрированным. Я понимаю, что это все сделано Вами для усиления художественного впечатления, но неужели моя голова похожа, цитирую, на «еще более черный от копоти черный котелок»? Мало того, что это не так, к тому же, что это такое – еще более черный на черном?! Как-то даже стилистически, на мой взгляд, неверно. И таких мест – множество. Если Вы захотите и прислушаетесь, я вам опишу такие Ваши «ляпы» подробно.
В-третьих, я у Вас получился самый необразованный из главных героев. А, между тем, у меня у одного из троих есть действительно профессиональное образование, а не какая-то там вечерняя школа и курсы при заводе.
В-четвертых, бочку в мастерских я поджечь никак не мог и довольно-таки обидно, что Вы в этом вопросе хотите оставить будущего читателя в недоумении, недоговоренности. Я, хоть и ничего не помню, гарантирую свою выработанную годами, автоматическую привычку не разбрасывать бычки налево и направо.
И, в-пятых (но, по значимости, не на последнем месте), был бы очень благодарен Вам, если бы моя симпатия, подчеркиваю, к жене моего друга Полине Павловне (а кому не понравится такая эффектная женщина), осталась бы моим личным делом, не вынесенным на обозрение общественности.
В заключении, хочу сказать, что стилистику моего послания к Вам поправляла знакомая мене учитель литературы, имя которой я называть, по понятным причинам, не стану. Именно стилистику, а не существо!
Глубоко надеюсь, что всегда Ваш, Георгий Иванович Пеньков, он же Гоша, он же Жора. Среди близких (подчеркиваю) – Пень.
P.S. Если, к моему глубокому разочарованию, Вы не прислушаетесь к моим разумным доводам и Ваше творение увидит свет в таком ненадлежащем виде, как есть, оставляю за собой право протеста!
P.P.S. Думаю, также, что в случае переработанного издания, Вы не откажетесь снабдить его авторской подписью одному из главных его героев, то есть – мне.
P.P.P.S. И, чуть не забыл, может быть Вам будет небезразлична и интересна мысль, как-то высказанная моим другом, Григорием Ивановичем – «Человек должен улучшать мир вокруг себя независимо ни от чего» – и Вы куда-нибудь ее вставите.